Сон

— С дороги! С дороги! Прочь с дороги! Царь идет!

Воины расталкивали народ, собравшийся поглазеть на нового Царя, от имени Которого дрожали римские легионы, а по некоторым слухам — и сам римский цезарь. Люди толпились, ахали, охали, но все же не решались верить в скорое наступление свободы — а ведь гарцующий на белом скакуне Мессия был помазан на это великое дело самим Иеговой! Этот новый Царь — да, Царь! — вскоре воссядет на троне его предшественников, царей Давида и Соломона. Кончится власть язычников-римлян, и над Обетованным Краем зазвучат песни хвалы, песни радости, песни свободы.

Закованные в доспехи еврейские юноши, окружающие Царя, своим доблестным видом превосходили сынов Маккавейских, и хотелось верить, что ни один из них не погибнет в предстоящих схватках с римскими легионерами. Да и кто сможет противостоять армии Самого Мессии?! Кованные мечи Он превратит в руках Своих солдат в ослиные челюсти в руках Самсона, а в рядах римских войск Он посеет взаимную вражду, как некогда в могучих армиях аммонитян и моавитян при царе Иосафате, приведшую их к поражению. Словом, победа обеспечена, и вкус свободы обещает быть сладким, как медовая лепешка…

— Вставай! Проспишь приход Царя! — Мгновенно вскочив на ноги, мальчуган с живыми глазами выскочил из дому и быстрее камня, пущенного из пращи, помчался к воротам Иерусалима. Он, выросший на материнских вздохах и гневных репликах отца по поводу римской оккупации, как никто другой хотел видеть Царя-Освободителя.

Проскакивая сквозь просветы в толпе, уже успевшей собраться перед Золотыми Воротами, парень на ходу снимал с себя плащ-рубаху, заменявшую ему одеяло, чтобы подобно другим постелить его под ноги Царского коня. Но на серо-буро-коричневую материю ступило копыто не коня, а осленка. На нем, поджав ноги, ехал молодой раввин, лаского взглянувший в глаза пареньку. Не было воинов. Не было даже коня у Мессии. Да и слухи были больше о чудесах, исцелениях, воскрешениях и превращении воды в вино.

«Неужели это все было сном?»
«Неужели это и есть грядущий Царь?»
«Неужели только мне хочется увидеть настоящего Мессию?»

Мальчуган немного постоял, потом поднял свою рубаху из дорожной пыли и побрел назад в город за ликующей толпой.

Через пять дней Царь был убит — распят за городом вместе с другими нарушителями Закона. А быстоглазый еврейский парнишка с новой надеждой стал ждать прихода своего Мессии.